В 1789 году Суворов получил в командование семитысячный отряд, с которым должен был прикрывать левый берег реки Прут и в случае необходимости оказывать помощь основным силам русских под командованием генерал-аншефа Н. В. Репнина или же войскам союзных австрийцев, 18-тысячный корпус которых располагался неподалеку от суворовского лагеря. В нескольких десятках километров от войск союзников было сосредоточено 30 тысяч турок под командованием Осман-паши. Турецкий командующий намеревался разбить противника поодиночке, начав с австрийцев. Разгадав его намерение, Суворов предложил принцу Кобургскому свой план: не дожидаясь наступления врага, самим разгромить его. План был принят, и после соединения 19 июля русско-австрийский корпус пошел в наступление, а 21 июля при Фокшанах после десятичасового боя разбил турок.
Менее чем через два месяца, 11 сентября, тот же русско-австрийский отряд в новом сражении на реке Рымник разгромил 100-тысячную армию турок под командованием самого великого визиря. До сих пор источники спорят о числе убитых турок. Их данные колеблются между 6 и 20 тысячами человек. Русско-австрийский корпус потерял около 700 человек.
За эту двойную победу на Суворова посыпался буквально дождь наград. Он получил знаки уже имевшегося у него ордена Андрея Первозванного, но украшенные бриллиантами, новую золотую шпагу с бриллиантами и "с надписью сего дела", первую степень боевого ордена Св. Георгия (до Суворова ее получили лишь пять человек: генерал-аншефы П. А. Румянцев-Задунайский, А. Г. Орлов и П. И. Панин в 1770 году, В. М. Долгоруков-Крымский в 1771 и генерал-фельдмаршал Г. А. Потемкин-Таврический в 1788 году), а также графское достоинство и почетную приставку к фамилии "Рымникский"; позднее - бриллиантовые эполет и перстень.
По поводу награждения Суворова Екатерина II писала Г. А. Потемкину: "Хотя целая телега с бриллиантами уже накладена, однако, кавалерии Егорья (Георгия. - В. Д.) большого креста посылаю по твоей просьбе, он (Суворов. - В. Д.) того достоин".
Река Рымник2 положила начало громкой всеевропейской известности полководца. Австрийский император за эту победу послал ему золотую, украшенную бриллиантами табакерку со своим портретом и диплом на титул графа Священной Римской империи.Но сам Суворов, разбив с небольшими силами в генеральных сражениях главные соединения противника (в то время как основная русская армия, вернее, две огромные армии общей численностью более 110 тысяч под командованием Потемкина практически бездействовали), понимал, что славу блистательных побед он должен разделить с рядовыми солдатами и офицерами. Он трижды посылал Потемкину списки отличившихся, сопровождая их такими словами: "Другой список тоже немал, но где меньше войска, там больше храбрых". Однако его солдаты так и остались без наград. Суворов, желая хоть как-то отметить солдат, победивших в решающих битвах, построил войска в каре и каждому солдату выдал по лавровой ветви. Александр Васильевич произнес речь, в которой благодарил их за подвиги.
Главной задачей русских войск в кампании 1790 года было взятие сильнейшей турецкой крепости Измаил. Штурм крепости, которым руководил А. В. Суворов, начался ранним утром 11 декабря и продолжался до темноты. Уже вечером того же дня Суворов докладывал Потемкину: "Нет крепче крепости, ни отчаяннее обороны как Измаил, падшей… кровопролитным штурмом!" "Все чины войск мне вверенных, соответствуя толь ревностно заслужили славу и воспримут достойное воздаяние заслуге", - писал Суворов, представляя большой список, включавший несколько сотен фамилий особо отличившихся при штурме генералов, офицеров и сержантов. Многие командиры были награждены орденами, золотыми шпагами, а те из офицеров, кто не удостоился ордена, получили право носить особой формы золотой крест на Георгиевской ленте, наподобие Очаковского, с надписью на одной стороне "За отменную храбрость", а на другой - "Измаил взят декабря 11 1790". Все нижние чины, участвовавшие в измаильском штурме, получили серебряные овальные медали на Георгиевских лентах с вензелем императрицы Екатерины II и надписью "За отменную храбрость при взятье Измаила декабря 11 дня 1790".
Суворов, рассчитывавший на звание генерал-адъютанта, его не получил, а был произведен в подполковники Преображенского полка (полковником преображенцев традиционно считался император или императрица, в данном случае Екатерина II), и в его честь была выбита медаль. На ее лицевой стороне изображен портрет полководца в накинутой на плечи львиной шкуре (атрибут Геракла), на оборотной - труба славы, перекрещенная с лавровой ветвью, и венок из дубовых листьев, к которому подвешены четыре щита с надписями: "Кинбурн", "Рымник", "Фокшаны" и "Измаил". Суворовская медаль сочетала в себе свойства персональной награды полководцу (один экземпляр предназначался ему лично) и памятной медали, которая должна была прославлять такое важное событие, как взятие Измаила.
Суворов в одном из писем признался: "Чувствую непрестанно, что я за Измаил худо награжден, сколько ни философствую". И позже он по этой же причине вспоминал свой, может быть, самый большой подвиг с оттенком обиды: "Стыд Измаильский из меня не исчез".
За несколько дней до официального празднества, данного в Таврическом дворце по случаю взятия Измаила, Потемкин отправил Суворова подальше от столицы, в Финляндию. Сделано это было хитро (формально сама Екатерина II сказала полководцу: "Вы будете мне крайне нужны в Финляндии"). Александр Васильевич, прекрасно понимавший всю подоплеку этого, уже на следующий день, не опускаясь до каких либо объяснений, прибыл в Выборг.
Последующие полтора года выдающийся полководец занимался строительством оборонительных сооружений на Севере, в то время как основные события жизни государства происходили на юге (завершалась вторая русско-турецкая война) и на западе, в Польше. В одном из писем Суворов с отчаянием пишет: "Баталия мне покойнее, нежели лопата извести и пирамида кирпичей". Но все его просьбы и рапорты оставались без последствий. Лишь когда в Польше поднялось восстание под руководством Тадеуша Костюшко и создалась реальная угроза разгрома русских войск, вспомнили о непобедимом графе Рымникском.
Суворов прибыл в Польшу осенью 1794 года. В двух сражениях 6 и 8 сентября при монастыре Крупчицы и у Бреста он с 11-тысячным корпусом разбивает 16-тысячный отряд поляков и вносит резкий перелом в ход всей кампании.
За эти сражения Суворов был отмечен алмазным бантом к шляпе и еще одной, необычной наградой - тремя пушками, захваченными в первом из боев.
Апогеем кампании явилось взятие 24 октября войсками А. В. Суворова Праги, укрепленного предместья Варшавы. После нескольких часов штурма польская столица капитулировала, причем на весьма мягких условиях - все польские войска, сдавшие оружие, распускались по домам, неприкосновенность жизни и имущества граждан гарантировалась самим А. В. Суворовым. Жители Варшавы сразу же оценили гуманизм и миролюбие русского полководца, свидетельством чего стала поднесенная ими Суворову золотая, украшенная эмалью табакерка с надписью: "Варшава своему избавителю".
За штурм Праги Суворов наконец получил долгожданный фельдмаршальский жезл, украшенный бриллиантами. Теперь он становился независимым от большинства других коллег, получив право командовать многими из них, имевшими "старшинство" в чине генерал-аншефов (то есть произведенными в полные генералы ранее Александра Васильевича). Одновременно король Пруссии прислал Суворову знаки ордена Красного Орла и высшего прусского ордена Черного Орла, а австрийский император пожаловал ему свой портрет, украшенный бриллиантами.
Все офицеры - участники штурма Праги, не отмеченные орденами, получили право ношения особого золотого креста на Георгиевской ленте. Серебряная ромбовидная медаль с надписью "За труды и храбрость при взятье Праги октября 24 1794 г." на красной ленте ордена Св. Александра Невского предназначалась для нижних чинов, "как в сем штурме мужественно подвизавшихся, так и прочих, кои в течение действий оружия нашего на укрощение мятежа в Польше произведенных находилися в разных сражениях", говорилось в именном императорском указе от 1 января 1795 года.
|
